Проклятие (2022)

Лина Шмидт, студентка-историк из Граца, в архиве городской библиотеки натыкается на переписку своей прабабушки Софии с неким доктором Фальком. В письмах 1923 года упоминаются «испорченные ритуалы» в заброшенной часовне под Веной и фраза: *«Они вырвали у нее глаза, но она все равно видит»*. Эмиль, друг детства, работающий в ремонтной бригаде, находит под полом в старом особняке Лины железную шкатулку с фотографией Софии, где у нее зачернены зрачки. «Ты точно хочешь копать дальше?» — Эмил сомневается, перебирая рассыпающиеся страницы дневника. Лина замечает, что после каждой находки у нее немеют пальцы, а в углах квартиры мелькают силуэты с пустыми глазницами.

Проклятие срабатывает, когда Лина примеряет фамильную брошь с аметистом, найденную в шкатулке. Ее сны заполняют крики на неизвестном языке, а на шее проступают синяки, похожие на отпечатки пальцев. Старуха Марта из соседнего дома, чья прабабушка была служанкой у Шмидтов, шипит в лицо Лине: *«Твоя кровь — ключ. Они ждали четвертое поколение»*. В подземелье под часовней Лина и Эмиль обнаруживают алтарь с символами, выложенными детскими костями, и зеркало, в котором София шепчет: *«Сожги письма»*. Эмиль роет яму во дворе, чтобы закопать шкатулку, а Лина, дрожащими руками, разводит костер из архивных бумаг — пламя зеленеет, и ветер с Альп приносит запах гвоздики.