Парни не танцуют (2022)

В индустриальном пригороде Лилля 16-летний Лука Моро прячет под кроватью потрёпанные кроссовки с отслоившейся подошвой. Отец, водитель фуры с запахом табака и дизеля, бросает в разговоре за ужином: «Завтра едешь со мной в рейс — пора учиться настоящей работе». Лука молча ковыряет вилкой консервированную фасоль, зная, что вместо погрузочного дока будет в старом ангаре за автосервисом, где Матис, его друг с татуировкой «1984» на запястьье, чинит сварочный аппарат для подсветки импровизированной сцены. На стене — плакат B-boy Storm, обклеенный поверх трещин в бетоне. «Ты вкурсе, что Жером с района грозится разгромить наш клуб, если ещё раз услышит «эту грохотню»? — Матис бросает гаечный ключ в ящик. Лука надевает наушники: «Пусть попробует».

Эмма Лефевр, дочь владелицы булочной, сбегает из балетного училища в 8 утра, пряча пуанты под худи с капюшоном. Её мать находит в корзине для белья билет на подпольный баттл: «Ты променяла *Па-де-де* на эти… прыжки с тряской головой?» В день соревнований Лука задерживается — отец намеренно заглушил будильник. Матис, обменявший аккумулятор от грузовика на колонки, кричит в телефон: «Если через десять минут тебя нет, Жером зальет пол бензином!» Эмма, перебинтовывая растянутую лодыжку у ржавой раковины, слышит, как Жером издевается над Лукой: «Танцуешь, как моя бабка с артритом». Она выходит вместо него, смешивая пируэты с брейк-фризом. Полицейские фонари прерывают выступление, но толпа снимает куртки, бросая их в лужу с бензином — импровизированная сцена горит, пока Лука впервые обнимает отца, пахнущего не дизелем, а потом.