Последняя воля (2021)

Карлос Мендиета, 34 года, рылся в коробках с бумагами в полуразрушенной квартире на улице Каррер-де-ла-Плата в Барселоне. В углу валялась открытка 1987 года с подписью *"Луис, вернись до первого снега"*, адресованная его покойному отцу. На кухне закипал кофе, но он не выключил плиту — заметил в папке с квитанциями схему метро Парижа, где красным кружком обведена станция *"Безымянная"*. **"Элен, тут что-то есть",** — сказал он в трубку, поправляя очки заклеенные скотчем. За окном кричали чайки, смешиваясь с руганью соседа, выносившего мусор.

Элен Дюваль, в кожаном пальто с оторванной пуговицей, встретила его на перроне вокзала Гар-дю-Нор. В сумке у нее лежали ключи от заброшенной типографии в Марэ и фотография женщины в шляпе с вуалью — Луизы, сестры Луиса. **"Они уже здесь",** — прошептала она, когда мужчина в черном плаще бросил окурок под ноги Карлосу. Погоня через крыши закончилась в подвале дома под Тулузой, где Жан-Пьер, старик с татуировкой *"La Liberté"* на шее, достал из-под половицы письмо: **"Судьба — не река, а крыса. Ищет дыры в стенах".** В углу валялись гильзы и пустая бутылка от риохи 1998 года — года исчезновения Луиса.