Белый дом на Рейне (1 сезон)

Записки на пожелтевшей бумаге попались Лене Мюллер, когда она разбирала хлам в подвале дома бабушки в Кобленце. На обложке — выцветшие чернила: *"Эрих Фольнер, 1944"*. В дневнике — схемы тоннелей под Рейном и упоминания «Проекта Серафим». На кухне, перепачканная мукой, Лена спросила бабушку: «Кто этот Эрих? Ты о нём молчала». Старуха выронила ложку: «Сожги это. Сейчас же». Лена сфотографировала страницы и отправила Якобу, своему брату-архивисту в Бонн. Он ответил через час: «В архивах нет Фольнера. Но «Серафим» всплывал в отчетах 45-го — что-то связанное с авиазаводом в Дюссельдорфе».

Якоб привёз карты военных коммуникаций, пахнущие табаком и плесенью. В кафе *Zum Rhein* они наткнулись на запись: «13.03.1945 — взрыв на участке B-17. Тела не идентифицированы». Лена ткнула пальцем в экран: «Смотри — тоннель из дневника ведет к разрушенному доку. Там сейчас стройка отеля». Ночью они пролезли через забор, освещая фонариками ржавые балки. Якоб споткнулся о керамическую табличку с полустертой свастикой. «Эрих здесь был», — прошептал он. Внезапно земля просела — под ногами открылся затопленный бункер. На стене, под слоем ила, Лена нацарапала ножом: *"Wer war Seraphim?"* Её телефон завибрировал — неизвестный номер. Мужской голос: «Прекратите копать. Вы не первые».