Торстен Шмидт

Записки на пожелтевшей бумаге попались Лене Мюллер, когда она разбирала хлам в подвале дома бабушки в Кобленце. На обложке — выцветшие чернила: *"Эрих Фольнер, 1944"*. В дневнике — схемы тоннелей под Рейном и упоминания «Проекта Серафим». На кухне, перепачканная мукой, Лена спросила бабушку: «Кто этот Эрих? Ты о нём молчала». Старуха выронила ложку: «Сожги это. Сейчас же». Лена сфотографировала страницы и отправила Якобу, своему брату-архивисту в Бонн. Он ответил через час: «В архивах
Лиза Мюллер, студентка-историк из Берлина, роется в коробках с вещами покойной бабушки в хрущевке на Шёнхаузер-аллее. На дне ящика с потрепанными фото 80-х находит конверт с железнодорожными билетами Берлин—Копенгаген 1986 года и запиской: *«Они знают про Хольста. Не говори никому»*. На обороте — детский рисунок маяка. В тот же вечер она звонит подруге-архивисту: «Ты слышала про какого-то Хольста? Может, связан с забастовками в Ростоке?». Тем временем в датском Хиртсхальсе рыбак Йенс Соренсен