Песни для лисицы (2021)

В прибалтийской деревушке, затерянной между сосновыми лесами и торфяными болотами, 16-летняя Юрате копошится на чердаке бабушкиного дома. Среди пыльных сундуков с выцветшими вышиванками она находит деревянную флейту, обмотанную волчьим мехом. "Опять старый хлам собираешь?" — кричит снизу бабка Альдона, помешивая клюквенный кисель. Ночью, когда за стеной завывает ветер, Юрате дует в треснувший мундштук. На рассвете соседский мальчишка Матис стучит в ставни: "Коровы с пастбища не вернулись, в канавах следы — как будто кто на двух ногах бежал".

За болотной гатью, где подростки тайком пьют самодельное пиво, Юрате сталкивается с рыжим парнем в прожженной кожанке. "Звать Кайлис," — хрипит он, выплевывая костяную зубочистку. Его пальцы с синими ногтями сжимают обрывок той же ткани, что и на флейте. Пока Альдона ворчит над испорченным квасом ("Крысы проклятые все пробки погрызли"), Матис роется в сельской библиотеке: на скане газеты 1937 года — фото мужчины с лисьими ушами, подпись "Стройка ГЭС остановлена из-за саботажа". Юрате находит в лесу полузасыпанный бетонный фундамент — Кайлис стоит над ямой с костями в ржавых кандалах, щербато улыбается: "Хочешь историю про голодную зиму, когда люди мясом друг друга торговали?"