Жёлтые обои (2021)

Эмили, бледная и с постоянно мокрыми от дождя волосами, тащит чемодан по скрипучей лестнице арендованного дома в графстве Керри. Джон, ее муж-врач с накрахмаленными воротничками, ворчит про "свежий воздух для нервов", пока поправляет фотографии в серебряных рамках — их единственный декор кроме желтых обоев с узором, напоминающим спутанные волосы. По вечерам, когда ветер гудит в дымоходе, Эмили ковыряет ножницами отслоившиеся полосы на стене, находя под ними детские каракули: синих птиц и кривые цифры "1893". "Это просто плесень," бросает Джон, не отрываясь от медицинских журналов, но ночью прижимается к ней так сильно, что оставляет синяки на руках.

В деревне бакалейщик Шон шепчет про "дом на костях", пока отсчитывает ей картофель с гнилыми пятнами. Соседка Мэри, пахнущая камфорой, подсовывает в продуктовую сумку святую воду: "Та, до вас, Лора... она кричала, что стены шепчут, пока не повесилась в чулане". Когда Эмили находит за печкой кукольный башмачок, залитый воском, Джон устраивает скандал с разбитой чашкой чая на линолеуме: "Хватит выдумывать!". В финале камеры показывают ее босые ноги на чердачной лестнице в 3:17 утра, дрожащий луч фонарика выхватывает сотню нарисованных глаз под новым слоем обоев — и детский голосок за кадром повторяет: "Мама? Мама, поиграй".