Танцы на углях (1 сезон)

Анна, в рваных кроссовках и потёртой куртке, пробиралась через заросли крапивы к заброшенной шахте «Черёмушка». В кармане гремела банка с монетами — копила на новые пуанты, но вместо танцкласса каждый вечер приходила сюда. «Опять за своим призрачным балетом?» — хрипел Максим, вылезая из разбитой будки сторожа. Он таскал сюда старые динамики, чинил их паяльником, украденным из школьного кабинета физики. Анна включала на телефоне запись «Жизели», ставила его на ржавую вагонетку: «Здесь земля гудит. Слышишь? Как будто печи ещё работают». Под ногами хрустел шлак, смешанный с битым стеклом от бутылок, которые оставляли местные подростки.

Когда в мэрии объявили о сносе шахты под элитный коттеджный посёлок, Анна ворвалась в кабинет застройщика Дмитрия Волкова, размахивая фотографией деда-шахтёра: «Вы снесли памятник в прошлом году — теперь это хотите?». Волков, поправляя часы с золотым браслетом, усмехнулся: «Девочка, я избавляюсь от трущоб. Ты хоть знаешь, сколько крыс тут под землёй?». Максим тем временем собрал толпу через паблик «Старый Угольск»: «Встречаемся у террикона в полночь. Берите фонари и баллончики — охрану Волков нанял». В ночь сноса двадцать человек, обмотанные светодиодными лентами, танцевали крамп под рёв моторов бульдозеров. Охранник в каске орал: «Шакалы! Валим технику!», но старуха из соседнего дома вылила на асфальт ведро воды — колёса забуксовали. Анна, спотыкаясь о кабель динамика, прошептала Максиму: «Они вернулись. Смотри — угольная пыль на моих руках светится».