Разбитая земля (2021)

В Буэнос-Айресе Лукас, инженер с обветренными руками от постоянной работы с металлоломом, роется в гараже отца. Находит под промасленными тряпками дневник Эстебана с схемами странного механизма — шестерни, провода, отметки о «резонансных точках» возле Рио-Сантьяго. На полях — каракули: *«Они копают глубже, чем надо. Проснутся не только камни»*. Сестра София, заспанная, в растянутом свитере университета Ла-Платы, приезжает на скутере: «Ты видел новости? В Уругвае трещина поглотила грузовик с говядиной целиком. Как в твоих сказках про гигантских муравьёв». Они едут в порт Кармело, где рыбак Карлос, друг детства Эстебана, чинит сети. «Ваш старик платил мне пивом, чтобы я молчал про его ночные вылазки к маяку, — хрипит он, закуривая. — Говорил, там *голоса*… Но после взрыва на старом руднике в 2018-м он стал как призрак».

Пересекая границу на потрёпанном пароме, София замечает в воде мерцающие полосы — как нефть, но пахнут железом. В Колония-дель-Сакраменто они сталкиваются с Антонией, которая торгует вразвал книгами про доколумбовые культы. «Эстебан спрашивал про *Тлальтекутли* — бог земли, который шевелится во сне», — бросает она, поправляя очки с синей лентой. Ночью, в съёмной комнате над баром, Лукас собирает устройство по чертежам: батареи сгорают со свистком. «Это не генератор, — София тычет в схему карандашом. — Здесь частоты, как у эхолота. Папа пытался *слушать* землю». Утром их останавливает женщина в форме геологической службы: «Ваш отек оставил образцы в лаборатории Монтевидео. Но лучше не лезьте — последние, кто копал, теперь в психушке с диагнозом «песочный бред».