Про людей и про войну (1-2 сезон)

Сергей копался в двигателе «Жигулей» во дворе автосервиса на окраине Верхнеозерска, когда услышал гул. Сестра Аня, в школьной форме с выцветшим бантом, бросила рюкзак на масляный бетон: «Опять до ночи? Мама суп разогревала три раза». Он вытер руки тряпкой, пахнущей соляркой: «Без машин они как слепые, пойми». Через час небо над хрущёвками порвали вспышки — первые бомбы упали на вокзал. В подвале пятиэтажки, среди консервных банок и разбитых фонарей, они нашли карту с отметками красным карандашом: «Здесь переправлялись... лодки должны быть», — прошептал Игорь, бывший десантник с перебинтованной рукой. Лида, медсестра из горбольницы, перевязывала старика, ругаясь на нехватку бинтов: «До утра не дотянем, если не найдём антибиотики».

Дождь заливал траншеи у реки Светлой, превращая глину в жижу. Лодка с пробоиной в днище оказалась у старой пристани — Сергей затыкал дыру тряпьём, пока Аня вычерпывала воду каской. «На том берегу элеватор, — Игорь щурился сквозь прицел, — там их блокпост». Взрыв мины отшвырнул его в кусты, когда перебирались через ржавое поле. Лида, таща за собой раненого подростка в рваной куртке, крикнула: «Не останавливаться!» — но Сергей уже падал, хватая ртом воздух, пуля пробила бедро. Аня, прижимая братову голову к коленям, рвала подол рубахи на жгут: «Ты же обещал…». Из темноты вынырнули тени — чужие или свои, они не разобрали.