Двенадцать дней Рождества (2020)

Эмили, в зеленом шарфе с торчащими нитками, переезжает в Сноувилл за неделю до Рождества. Родители разгружают коробки с гирляндами, а она сбегает в кафе «Evergreen», где Джейк, в растянутом свитере, роняет ложку в её какао. «Ты ж новенькая? — он щурится, поправляя дреды. — Завтра на площади ёлку ставят. Приди, если не замерзнешь по дороге». На площади Лора, в куртке с меховым капюшоном, толкает Эмили в сугроб, смеётся: «Маркус бьётся об заклад, что ты сбежишь после первого призрака». Вечером в доме Эмили скрипит чердак. Она находит коробку с обгоревшими письмами 1987 года: «Они вернутся, если не закончить то, что начал отец», — дрожит её голос в телефоне, пока родители внизу спорят о гирляндах.

На третий день Маркус ведёт их в заброшенную церковь. Ломаная кукла валяется у алтаря, а девочка-призрак царапает стены: «Папа обещал… до снега». Эмили вспоминает газетную вырезку в коробке — пожар в мастерской, где погиб плотник с дочерью. «Он не сбежал, — шепчет она, прижимая куклу к груди. — Он пытался тебя спасти». Лора, разбирая архив в подвале мэрии, находит фото: её родители молодые, на руках у отца — плюшевый олень, который сейчас пылится у них на чердаке. Джейк, чиня гитару в гараже, признаётся: «Папаша ушёл, когда я научился аккорду G». К десятому дню группа находит шесть призраков, каждый связан с чьей-то невысказанной обидой. Когда часы бьют полночь 24-го, Эмили сталкивается с последним призраком — собой из будущего, в замёрзшем городе, где «Evergreen» покрыт инеем, а родители молча разбирают ёлку.