Кремлевское письмо (1970)

Чарльз Рейнольдс, агент с потрепанным кожаным портфелем, ждал Уорда у киоска с папиросами на станции «Площадь Революции». Снег таял на плечах его шинели. «Куртка из Бруклина не спасет от московской зимы», — бросил Уорд, передавая конверт с водяными знаками. Внутри — список из восьми фамилий, перехваченных в переулке за гостиницей «Ленинградская». Рейнольдс спрятал бумагу в подкладку шапки, когда милиционер в серой форме начал проверять документы у таксиста. «Завтра в семь утра — паром из Таллина», — прошептал Уорд, исчезая в толпе, пахнущей махоркой и соляркой.

Елена, переводчица с шрамом на левой брови, нашла Рейнольдса в читальном зале Ленинки. «Ваш связной мертв. В кармане — ключ от камеры хранения на Киевском вокзале», — сказала она, разворачивая газету с кроссвордом. В камере лежал пистолет Макарова и фото женщины в очках: Маргарита Соболева, химик из Новосибирска, третья в списке. Рейнольдс не заметил, как Елена сняла перчатку, чтобы поправить чулок — сигнал снайперу на крыше. Пуля попала в чемодан с микропленкой, когда он бежал через рельсы электрички. В метро, залитом желтым светом, агент вырвал страницу из библиотечной книги: координаты склада в Риге, где дымился самолет с потухшими двигателями.