Рождественский гимн Флинтстоунов (1994)

Фред Флинтстоун ворчал, пересчитывая груду гранитных монет в конторе каменоломни Слэйта. За окном Бедрока падал снег из измельчённого кварца, а Барни Раббл в потёртой шкуре мамонта робко предложил сократить рабочий день перед праздником. «Праздники — для слабаков, Раббл! — Фред стукнул кулаком по каменному столу. — Пока я тут начальник, булыжники будут лететь быстрее сосулек!» Вечером, развалившись на диване из костей диплодока, он отвертел лампу-аммонит со словами: «Хватит светить — электричество дороже птеродактильих перьев!» В полночь сквозь стену пещеры пролез призрак — бывший партнёр Слэйт, чьё лицо мерцало на летающем валуне. «Готовься, Флинтстоун, — проскрипел камень. — Три духа пробьют твой толстый череп!»

Первым явился дух Прошлого — тощий Фред в дырявой шкуре, ругающийся с юным Барни из-за куска обсидиана. «Эй, это моя добыча! — пищал Фред, вырывая камень. — Бездельникам только мечтать о бронтобургерах!» Дух Настоящего показал Уилму у камина, украдкой доедавшую холодные остатки жареного папоротника, пока Пебблс трясла самодельную куклу-стегозавра: «Папа, ты обещал слепить снежного тираннозавра…» Дух Будущего махнул костяной рукой на могильную плиту с надписью: «Здесь лежит Флинтстоун. Сэкономил на всём». Утром Фред ворвался в каменоломню, швыряя работникам мешки с орехами: «Всем отпуск! А это, Бетти, для вашей ёлки!» — и сунул Барни блестящий сталагмит. Уилма, поправляя волосы, засмеялась: «Снеговика лепим до заката — или я сама тебя заморожу!»