Отчаянные романтики (1 сезон)

Дэнни вскарабкался на табуретку в мастерской на Чарльз-стрит, размахивая кистью, как шпагой. «Если Тёрнер смог продать закат за 300 гиней, мы выбьем 500 за эти груши!» — рявкнул он, тыча в холст, где вместо фруктов маячили абрис женских бёдер. Джек, сжимая в руке потрёпанный экземпляр «Листьев травы», сплюнул в жестяную плевательницу: «Ты перепутал натюрморт с портретом Энни. Опять». За окном грохотали телеги с углём, а Лиззи в углу заматывала обожжённую ладонь тряпкой — чайник со скипидаром опрокинула, пока чистила палитру.

К полуночи в «Короне» всё смешалось: Фред, тыча пальцем в пятно вина на рубашке, орал про «проклятых академиков, которые скупят хоть дерьмо в позолоченной раме». Энни, скинув ботинок, рисовала углём на салфетке карикатуру — Дэнни в виде фавна с разбитой кистью вместо хвоста. «Выкуси, — бросила она, когда Джек потянулся за рисунком, — это для миссис Блэйк, её пёсик умрёт от зависти». Утром в мастерской нашли разбитую бутылку лавандового масла и письмо от коллекционера: «Ваша *Персефона в погребе* пахнет селёдкой. Исправьте фон или верните аванс». Дэнни разорвал конверт, швырнул обрывки в камин: «К чёрту фон. Завтра притащим настоящие яблоки — пусть воняют, как хотят».