Антарктида. Хождение за три полюса (1 сезон)

Экспедиция стартовала со станции «Восток»: четверо — геофизик Григорий Морозов, механик Степан Коваль, врач Лидия Ветрова и метеоролог Артем Новиков — грузили в сани ящики с рациями и сублиматом. Коваль, проверяя снегоход «Бурлак», выругался на замёрзший болт — «Опять масло загустело, как вчерашняя каша». Морозов вручную сверлил лунку для термометра, бур заело на отметке минус 60; Ветрова, перевязывая ему обмороженный палец, бросила: «До полюса дойдём, а пальцев не останется». Ночью, в палатке, Новиков записывал в журнал координаты — «Скорость падает, ветер сносит к трещинам. До Бирдмора — 200 км, но топлива на 150».

На третий неделе у «Бурлака» лопнула гусеница. Коваль, сваривая металл паяльной лампой, спорил с Морозовым: «Если срезать путь через шельфовый ледник — сэкономим три дня, но рискуем провалиться». Ветрова, разогревая тушёнку на горелке, вставила: «Плевать на график. У Новикова температура — ему нельзя на мороз». У Полюса недоступности нашли капсулу советской экспедиции 1958 года: внутри обледеневший блокнот с записью «Здесь даже тишина весит тонны». На обратном пути, возле станции «Мирный», Новиков, смотря на северное сияние, хрипел: «Вот и три полюса. Теперь домой — или это уже тоже полюс?»