Второе Я: Потерянные души (1 сезон)

Анна, пекарь из булочной на улице Эолу, каждое утро замешивала тесто, пока раскаленные угли в печи шипели от капель воды. В пятницу, когда запах миндаля от *курабье* стал особенно густым, она услышала шепот: *«Δεν είμαι μόνη εδώ»* — "Я здесь не одна". Тени на стене склада шевелились без источника света. В тот же день Никос, таксист с прокуренным голосом, вез мужчину в помятом костюме до площади Омония. Пассажир исчез, оставив на сиденье кошелек с фотографией 1947 года — на ней был сам Никос. Вечером их столкнула очередь в полуразрушенном кинотеатре "Аполлон": Анна искала пропавшую сумку с выручкой, Никос — адрес из записной книжки, найденной в машине. За экраном с порванной пленкой они нашли дневник Марии Линаридис, медсестры 1953 года, страницы которой пестрели повторяющейся фразой: *«Η Αθηνά έχει δυο ψυχές»* — "У Афины две души".

В подвале кинотеатра, среди ржавых кресел, Никос нашел коридор, ведущий к заброшенной клинике. Там пахло формалином и сушеным орегано. Старик Костас, стороживший здание с 60-х, бросил фразу: *«Οι δίδυμοι πειράματα ζούσαν εδώ πριν κάψουν τα αρχεία»* — "Эксперименты с близнецами жили здесь, пока не сожгли архивы". Анна, разбирая дневник, узнала в рисунках комнату своего детства в деревне под Драмой. Когда они вернулись в кинотеатр, на сцене стояла женщина в платье цвета оливковой коры — точная копия Анны. *«Είσαι η σκιά που έφυγε χωρίς άδεια»* — "Ты тень, ушедшая без разрешения", — сказала она, исчезая. На рассвете Никос обнаружил в такси треснувшее зеркало: в отражении он видел себя в военной форме 50-х. Анна, сжимая в руке ключ от пекарни, поняла — ее имя в дневнике было вписано между строк красными чернилами.