Конец сладкого дня (2019)

Кася, с волосами, перепачканными в муке, каждое утро замешивала тесто в крошечной пекарне на улице Желязной. Ее сосед Марек, в рваной куртке и с гитарой за спиной, забегал за бесплатным рогаликом перед лекциями в Варшавском университете. «Тесто поднимется к утру, а ты?» — бросала она, вытирая руки о передник с выцветшим принтом клубники. Он смеялся, но в кармане crumлялась бумажка от врача — диагноз «астма» из-за плесени в сыром общежитии. По вечерам Агнешка, дочь хозяйки пекарни, рисовала углем на оборотной стороне ценников, пока в радио трещали новости о банкротстве малого бизнеса.

23 октября, за неделю до Дзядов, Марек нашел в мусоре у пекарни чертежи с надписью «реконструкция». На стене гаража за рынком «Миодовый рай» Агнешка вывела баллончиком: «Не давите ватрушки — задавите нас». В баре «Под кленом», где официантка Зося годами хранила фото бывшего в ящике с трусами, Кася разбила кружку о пол: «Они хотят сделать тут фитнес-клуб с смузи из сельдерея!». Марек, задыхаясь, полез в карман за ингалятором — порошок белил с цементом летел из стройки через дорогу. На следующий день Агнешка принесла в пекарню краску для граффити — банки пахли, как ацетон в салоне ее матери, закрытом в 2012-м.