Бабулин дом (2018)

Эдна, 72 года, каждое утро начинала с того, что выносила старенький радиоприемник на крыльцо своего голубого домика на Риджвью-стрит. Внук Джейк, 15 лет, вечно проспавший школу, ковырялся в тостере, пытаясь достать застрявший багет. "Опять забыл купить масло?" – ворчала Эдна, протягивая ему банку домашнего абрикосового джема. По четвергам к ним заглядывала соседка Марта с таксой Бубликом, чтобы обсудить сплетни о мистере Хендерсоне, который ставил мусорные баки не по правилам. Однажды Джейк случайно поджег скатерть, экспериментируя с электрогрилем – Эдна потушила огонь чайником, бросив фразу: "В 45-м я тушила бомбы, а не блины".

Все изменилось, когда застройщики вывесили объявление о сноре старой мельницы на краю Парк-авеню, где Эдна десятилетиями хранила коробки с письмами покойного мужа. Она собрала жителей в гараже у автомеханика Луиса, разложив на капоте "Шевроле" пожелтевшие фото: "Здесь Артур целовал меня в первый раз. Место не ваше – не отдам". Марта напечатала листовки на ризографе в библиотеке, а Джейк снял тикток-ролик, где Эдна грозила застройщикам вязальным крючком. На слушаниях в мэрии, когда менеджер в костюме заикнулся о "прогрессе", Эдна вытащила из сумки пирог с ревенем: "Попробуйте сначала мой 'прогресс' – потом поговорим".