Сиделка (1 сезон)

Вика, в розовой кофте с выгоревшими рукавами, приехала из Коростышева по объявлению: «Требуется помощница для пенсионерки». Лидия Петровна встретила её на пороге душной двушки в пятиэтажке возле автовокзала — вязаная шаль поверх халата, трость с набалдашником в виде вороны. «Чай пить будешь? Только сахар считай — мне на диабет проверяться через неделю», — бросила хозяйка, указывая на кухню с обоями в желтых разводах. Первые дни Вика путала график таблеток: бежевые — до еды, голубые — после, а Лидия Петровна стучала костяшками по столу: «Тебе в медколледж хоть письмо приносили? Смотри, флакон с валерьянкой не перепутай с нашатырём». По вечерам, пока старуха дремала под треск телевизора, девушка рылась в комоде с архивными фотографиями — нашла письмо 1983 года от какогото Володи из Магадана и облигации, завернутые в газету «Правда».

На третьей неделе появился Дмитрий, сын Лидии Петровны, в кожаном пиджаке и с запахом перегара. «Мамаша, ты в своем уме? Квартиру на ту же сумму, что я тебе в прошлом месяце принес?» — он тыкал пальцем в квитанции за ЖКУ, разложенные на подоконнике. Вика, протирая пыль с фарфоровых слоников, услышала шепот за стеной: «Она тебе квартиру перепишет, я ж тебе рожала не для…» На следующее утро Лидия Петровна разбила чашку с цикорием, крича: «Где мои серёжки-жуки? Ты с Димкой заодно!» Девушка, собирая осколки, выложила на стол вырезку из старой газеты — заметку о суде над бригадиром склада, укравшим три ящика консервов. «Это ваш Володя? — спросила Вика, указывая на фамилию. — Он вон, в Магадане адрес на конверте». Старуха замолчала, потом вытащила из-под матраса ключи: «Завтра поедем к нотариусу. Скажешь, что ты моя племянница».