Мягкая игрушка (2018)

Элен, швея из парижского ателье в переулке за площадью Республики, разбирала коробку с клиентским хламом. Запах нафталина от старого пальто с оторванным рукавом смешивался с ароматом кофе из автомата. "Выбросить или оставить под заплатку?" — спросила она у рыжей женщины, которая вертела в руках ключи с брелоком-единорогом. Под слоем ткани мелькнул розовый плюшевый заяц с выгоревшим глазом — точная копия игрушки, которую Элен потеряла в детстве после пожара в Руане. В тот же вечер к ней пришел Антуан, сын владельца соседней винтажной лавки. "Это из коллекции моего отца, — тыкал он в фото в потёртом блокноте, где под стеклом лежали вырезки о пропавшей художнице 1993 года. — Она шила такие игрушки перед тем, как исчезнуть".

Люси, дочь Элен, рисовала дракона баллончиком на заборе у колледжа, когда мать в третий раз за неделю отменила их встречу у дантиста. "Ты вообще помнишь, что у меня выставка в пятницу?" — крикнула она, вытирая краску с колец на пальцах. Элен, листая в муниципальной библиотеке микрофильмы местной газеты, нашла заметку о неопознанном теле в Сене — рядом с трупом лежал обгоревший заяц. В мастерской Антуан нашел под подкладкой игрушки лоскут с вышитыми координатами. Они поехали на окраину, где в цехе заброшенной фабрики среди ржавых швейных машинок обнаружили коробку с письмами. "Она не исчезла, — Элен дрожала, разворачивая конверт с детским почерком. — Её спрятали. И я знаю, кто".