Роман в оленьем заповеднике (2017)

Эмили, 27 лет, в рваных джинсах и поношенной кепке с логотипом заповедника, перебирала бумаги в трейлере-офисе. За окном маячили олени с оранжевыми бирками на ушах. "Джейкоб, опять корпоративные юристы звонили," — бросила она через плечо, разминая затекшую шею. Помощник, худой парень в очках с царапинами, достал из микроволновки подгоревший попкорн: "Предлагали миллион? Скажи, что домик деда не продается. И выключи рацию — там туристы опять медведей конфетами кормят".

К вечеру Эмили нашла в архивах старую карту с отметками деда-эколога. "Смотри — тут родник, которого нет в официальных планах," — тыкала пальцем в пожелтевшую бумагу, пока Джейкоб чинил сломанный квадрокоптер. В кафе ближайшего городка, где официантка Лиза подливала им кофе бесплатно, они встретили инженера-активиста Карлоса. "Ваша корпорация — призрак. За ними тень нефтяников," — бормотал он, рисуя на салфетке схему подземных коммуникаций. На финальном собрании жителей, под вой ветра в щелях заброшенного клуба, Эмили встряхнула перед камерами медальон с пеплом деда: "Они снесут не только заповедник. Они сотрут память".