Анданте (1 сезон)

Ли Со Ын, 19 лет, втискивается в вагон метро линии 2, прижимая футляр со скрипкой к потрёпанному рюкзаку. Её пальцы в лейкопластырях цепенеют от холода, хотя на улице +15 — последствия давней аварии на перекрёстке возле станции Хондэ. В крошечной квартире над автосервисом, где она снимает комнату, по утрам пахнет жареными хотдогами из ларька этажом ниже. «Опять соль забыла купить? — кричит мать через мессенджер, голос перекрывая гул фена из салона красоты, где она работает. — Доктор Пак говорил, натрий для нервов важен».

Ким Тхэ Хо, 22-летний курьер с татуировкой спирали на запястье, сталкивается с ней в переходе у стадиона Тондэмун, когда подбирает разлетевшиеся листы с нотами Шуберта. «Тут как будто муравьи чернилами пописали, — хрипит он, протягивая мокрые от дождя страницы. — У тебя телефон сел, а то бы позвонил». В его мопеде «Хёндай Д7» вечно застревают кассеты с Nirvana, а под сиденьем лежит коробка леденцов от кашля — бабушка каждое воскресенье подкидывает. Когда Со Ын впервые садится к нему за спину, он резко тормозит у светофора на улице Чанчхундан: «Эй, скрипачка, если упадёшь — новые струны дороже моей зарплаты».

Они сидят на крыше заброшенного кинотеатра «Миринэ» в районе Итхэвон, где Тхэ Хо когда-то мыл полы. Он показывает ей шрам от ножа — след драки возле портовых складов в Пусане — и учит бросать камешки в ржавую вывеску. «Врач сказал, я на полгода раньше стариком стану, — Со Ын разминает мизинец, глядя, как загораются окна в «Самсунг»-тауэре. — Руки не слушаются после тех таблеток». На следующий день он приносит ей перчатки без пальцев, украденные из разгрузочного цеха: «Носи. Здесь хоть нитки не синтетические». Когда она играет «Либертанго» в подземном переходе, он стоит в пяти метрах, разбрасывая по асфальту монеты из жестяной коробки.