Запорошенные пеплом (2016)

В старом рижском квартале, заваленном мокрым снегом и окурками, Артурс Калныньш ищет сестру Илгу, пропавшую после ночной смены на консервном заводе. Он натыкается на Юргиса, литовского дальнобойщика с перебитой рукой, который ворчит: «Твоя Илга спрашивала про «пепельные тропы»... Словно дети, в сказки верите». В кармане рваной куртки Юргиса — обгоревшая открытка с адресом заброшенной усадьбы под Паневежисом, где когда-то варили стекло для советских телескопов. Артурс замечает на ней почерк сестры — кривые буквы «V» и «Ģ», которые она всегда путала.

В усадьбе, пахнущей дегтем и старыми газетами, Гинтаре, дочь стеклодува, показывает им подвал с ящиками пепла — урны с надписями «А.Берзиньш, 1944», «К.Лауринавичюс, 1951». «Отец прятал это, пока не сгорел в печи», — бормочет она, поправляя платок на треснувшем зеркале. Ночью Илгу находят у границы с Беларусью: она копает мерзлую землю обломком лопаты, повторяя: «Здесь должен быть ключ от печи... Они жгли не тех». Юргис, разглядывая свои шрамы, вдруг вспоминает, как в 80-х грузил ящики с маркировкой «СССР-045» — в них пахло жженым волосом.