Диван Сталина (2016)

В Питере, на заброшенной даче под Выборгом, Ирина Соколова, реставратор мебели 32 лет, нашла потёртый диван с инвентарным номером «СТ-41». Под бархатной обшивкой — письмо 1951 года на грузинском: «Завтра заберут. Спаси хоть это. — И.Д.». В тот же вечер в её парижскую мастерскую ворвался Антуан Леблан, сын архивиста из Марселя: «Вы не понимаете, что у вас? В Лиссабоне уже исчезли два человека из клуба коллекционеров Сталина». Карлуш Мендеш, португалец с шрамом от ножа на скуле, разлил эспрессо по документам на столе: «Диван — не диван. В 47-м через него вывозили диссидентов. Или сводили счёты». Ирина ткнула в пятно на обивке — оно пахло порохом и мокрым гранитом.

В подвале гостиницы «Северная» на Невском, 104, Антуан собрал провода от лампы 40-х к дивану. Карлуш закурил «Беломор»: «Если включим раньше полуночи, попадём не в 52-й, а в чёрт знает куда». Ирина достала ключ-брелок с гербом Тбилиси — найден в диванной пружине. Щелчок, вспышка. Они в комнате с ковром «Серп и молот», где молодой мужчина в сапогах НКВД стирал кровь с рукава. «Вы опоздали», — бросил он, указывая на окно: за ним современная Прага вместо московских крыш. У Антуана из кармана выпал чек из булочной 2024 года. «Сожги это», — прошипел незнакомец, исчезая за потертой дверью.