Ракон (1 сезон)

Эмир, парень с облупившейся татуировкой скорпиона на запястье, торопился через Гранд-базар, спотыкаясь о ящики с гранатами. Его сестра Айше, в платке с выцветшим узором, ждала у киоска с симитами, жевая лепешку. «Они нашли его ботинок у причала Эминёню, — прошептала она, вытирая пальцы о юбку. — Там кровь… и этот». В руке мелькнул медный амулет с трещиной — тот самый, что их брат Мехмет носил с детства. Эмир сунул артефакт в карман куртки, пахнущей машинным маслом: он чинил моторы катеров, пока Мехмет исчез три недели назад. Вечером, в комнате с отслаивающимися обоями, амулет замигал — в окно ворвался ветер с Босфора, а на стене проступили тени воинов в забытой форме османских янычар.

В подземелье Йеребатан, куда Эмир спустился с фонарем из дешевого магазина, старик Хасан, продавец ковров с гнилыми зубами, засмеялся: «Они съели его душу, чтобы открыть врата». «Кто *они*?» — Эмир ударил кулаком по сырой кладке. Ответом стал шепот из темноты — мужчина в костюме-тройке, с тростью, увенчанной рубином, вышел из тени: «Твой брат выбрал участь. Теперь твоя очередь». Погоня вывела Эмира на крыши Беязыта, где он, спотыкаясь о спутниковые тарелки, нашел в кармане Айше записку: «Не доверяй Хасану. Он был с ними в порту». Утром, прижав амулет к груди, Эмир услышал голос Мехмета: «Разбей его…» — но вместо треска металла в ушах зазвучал азан, а на ладони остались буквы, выцарапанные братом: *"Прости"*.