Взрослые дочери (1 сезон)

Ольга, старшая из трёх сестёр, приезжает из Москвы в родной уральский городок после смерти отца. В наследство остался обшарпанный деревянный дом с провалившимся крыльцом и заросшим крапивой огородом. Средняя, Вера, местная учительница истории, встречает её на вокзале с сумкой замороженных пельменей: «Топор тут ржавый, даже дров не нарубишь». Младшая Катя, которая перебивается подработками в салоне сотовой связи, приходит позже — в растянутом свитере и со следами туши на щеке. За кухонным столом, где когда-то чистили картошку жестяной кружкой, сёстры спорят. Ольга тычет пальцем в трещину на потолке: «Продавать, и всё. Кому тут этот сарай нужен?» Вера молча поправляет платок на батарее — тот самый, в который отец заворачивал термос. Катя внезапно срывается: «А мои вещи? Куклы в чердачном сундуке? Ты хоть помнишь, как мы тут жили?»

На второй день находят старую коробку с письмами матери, умершей десять лет назад. Вера читает вслух строчку о ремонте сливной бочки в туалете — все невольно улыбаются. Катя тащит из сарая банку зелёнки, чтобы подрисовать отслоившуюся краску на ставнях. Ольга, несмотря на протесты, звонит риелтору, но, услышав сумму, хлопает дверью: «За эти деньги только на кирпичи раскурочить». Вечером Вера ставит на стол самовар с отбитым носиком. Катя достаёт из рюкзака бутылку дешёвого коньяка: «Соседка Марфуха отдала, папа когда-то ей плитку положил». Когда Ольга начинает говорить о разделе денег, Вера перебивает: «Летом приезжай. Детей своих привози. Будет наша дача». Молчание. Потом Катя роняет чашку — она трескается пополам, как и всё в этом доме.