Гвардия (2 сезон)

Макс, в потёртой куртке с капюшоном, перебирал провода в подвале своей хрущёвки, пока за окном грохотали грузовики. Его сестра Ира, с синяком под левым глазом, ворвалась с пакетом яблок: «Слышала? У стадиона опять баррикады. Там наши…». В школе на Львовской, где треснутые окна заклеены скотчем, учитель истории, Шевченко, выводил мелом дату «2014» и резко оборвал, когда в коридоре зазвенела сигнализация. По дороге домой Макс наткнулся на патруль — двое в масках, с автоматами. Один спросил: «Парень, документы?», но Ира дернула брата за рукав, и они свернули в двор-колодец, где в луже плавала разорванная книга по украинской литературе.

В подвале котельной, куда Макс принёс паяльник и старый ноутбук, Лиза, дочь аптекаря, собирала рацию из разобранного телефона. «Если не успеем до рассвета, они перекроют мост», — её пальцы дрожали, роняя транзисторы. На кухне, пока мать разогревала борщ, Макс нашёл в хлебнице записку: «Встреча у памятника Шевченко. Только ты и Степан». Степан, бывший сварщик, теперь носил в рюкзаке гранаты и фотографию дочери, убитой в Иловайске. Когда на заброшенном заводе началась перестрелка, Макс, прижавшись к ржавой трубе, услышал, как кто-то крикнул: «Держись левее! Там люк!» — и понял, что это голос Шевченко. На следующий день Ира, стирая окровавленную футболку в раковине, сказала: «Мама спрашивает, почему ты не приходишь ужинать».