Неизвестная империя (1 сезон)

Лиам, 19 лет, разгружал коробки с сиропом в подсобке кафе на улице Сен-Дени в Монреале, когда заметил под полкой треснувшей плитки потрепанный блокнот с гербом — три кленовых листа, переплетенных с волчьей шкурой. «*Ça sent le moisi ici*», — пробормотал он, протирая страницы рукавом футболки, испачканной карамелью. В дневнике 1923 года незнакомец описывал «ледяные тоннели» под Квебеком и встречу с женщиной в плаще из меха росомахи. Эмили, коллега-бариста, тыкала в схему на последней странице: «Это... похоже на метро Берри-УАМ? Тут же станция закрылась в 80-х». Они спустились в подвал дома ее бабушки в Розмонте, где ржавые рельсы упирались в стену с граффити: *«Où est la reine?»*

На третий день блужданий по лесу возле озера Мистассини пара нашла полуразрушенную хижину с печкой, топившейся кленовыми дровами. Жан-Поль, седой траппер с шрамом через левый висок, бросил в котел мясо ондатры: «Ваша «империя» — бред безумцев, которые путают легенды с нефтяными картами». Но когда Эмили достала медный ключ из дневника, он замолчал, достал из сундука фотографию 1942 года: те же символы на форме солдат, грузящих ящики в вагоны. Ночью, пока Лиам чинил сломавшийся фонарь, крики сов смешались с гудком поезда — из туннеля за хижиной вырвался состав без фар. Жан-Поль схватил ружье: «*Crisse! Ils ont trouvé la porte.*»