Печорин (2011)

Вот, представляешь: Печорин где-то там, в персидской глуши, часы сочтены. А он валяется на песке, и вся жизнь проносится в голове — не красивым кино, а обрывками, как старые фото, которые больно трогать. То лицо мелькнёт, то слово чьё-то проколотит — будто ножом под рёбра. И ведь не выкинешь, не перепишешь.

Горячий ветер дует, страницы из прошлого листает — то ли пустыня шепчет, то ли бред. А он, как заведённый, всё вспоминает: каждый взгляд, каждую ошибку. Зачем? Ну вот, наприпоминался, а дальше-то что? Простить себя? Да кто ж ему теперь позволит…

Пески шуршат, накатывают волна за волной — вечность, которую не остановишь. Интересно, он сейчас злится или просто устал? Может, смеётся сквозь хрип? Типично же — прожить в драме, а умирать в глупом пепле пустыни.

А эти воспоминания… Они ж как песок в зубах — не выплюнешь. Или вот как тот случайный камешек в ботинке, который годами мозолит. И ведь знал, куда лезет, а всё равно — лез. И теперь лежит, задыхается, а пустыня ему: «Ну что, герой? Где твой пафос? Где подвиги?»

И ведь обидно, наверное. Всё было не зря — а оказалось, зря. Ветер свистит, песок забивается в складки одежды… Эх, Печорин, Печорин. Мог бы стать кем угодно, а стал памятником самому себе. И даже пустыня не возьмёт тебя всерьёз — занесёт, как всех.

Вот так и валяться потомки гадать: гений? дурак? трагичный романтик? А он, глядишь, уже всё понял — да поздно. Всё, что осталось, — ветер да эти чёртовы песчинки, которые лезут в глаза. Ну и ирония…