Далеко от Сансет-бульвара (2006)

Представьте себе: старая дача где-то в глуши, забор покосился, а за окнами — толпа журналистов с микрофонами, как голодные вороны. И двое стариков внутри — Лидия и Константин. Она когда-то блистала на экранах, он снимал её в каждом своем фильме. Казалось бы, идеальный союз, да? Ан нет. За этим фасадом славы — трещины, страх и какая-то вечная игра в прятки с самими собой. Жутковато, если вдуматься.

Вот Лидии стукнуло 85. Раньше на её юбилеи ломились толпы, а сейчас даже соседи не придут — слишком много лет они отгородились от мира, словно боялись, что кто-то разгадает их секрет. А секрет-то, наверное, прост: они так и не смогли выйти из ролей, которые сами себе придумали. Он — гений-режиссёр, она — муза из стали. Но времена изменились: их фильмы теперь называют «пропагандой», а их самих — пережитками. Ирония в том, что они до сих пор играют те же роли, только зрителей уже нет.

Журналисты ломятся в калитку, кричат что-то про «наследие эпохи». Лидия дрожит у окна — её когда-то обожали миллионы, а сейчас она боится даже тени в саду. Константин бормочет себе под нос старые цитаты из сценариев, будто заклинания. Мне вот интересно: они друг друга до сих пор любят? Или просто привыкли к этому страху, как к старой одежде, которую уже не снимешь?

А ведь всё начиналось в 30-х — чёрно-белое кино, овации, поездки на «Волге» с шофёром. Она — королева экрана, он — её создатель. Но за кадром… Там были ссоры вполголоса, немые сцены за закрытыми дверями. Говорят, он ревновал её к славе, а она — к его власти над её образом. И так — всю жизнь. Как в дурном бесконечном дубле: нельзя остановиться, нельзя признать, что сцена давно обрушилась.

Странная история. Вроде бы о любви, но больше — о том, как маски прирастают к коже. Или, может, я всё усложняю? Может, они просто два старых человека, которые забыли, как быть настоящими… Жаль их. Или нет? Не знаю. Но когда смотришь на их старые фото — такие яркие, смеющиеся — становится как-то не по себе. Словно видишь призраков, которые сами не понимают, что уже умерли.