Война (1994)

Знаешь, иногда детские воспоминания накатывают так резко, будто кто-то выдернул пробку из старой ванны. Вот сижу, и вдруг — бац! — вижу наш покосившийся дом восьмидесятых, запах мокрого картона после дождя, братишку с вечно разбитыми коленками. А папа... Ох, папа. Он же с Вьетнама вернулся тогда — не в киношном смысле, нет. Настоящий, обугленный какой-то, будто часть души там в джунглях и осталась. Помню, как он часами крутил гайки в гараже, хотя нашей развалюхе-седану уже давно не помочь было. «Работаю, доча», — бормотал, а сам взгляд сквозь меня, будто я призрак.

Мама всё твердила: «Он просто устал». Но я-то видела, как она прятала кухонный нож под подушку, когда у него начинались эти... эпизоды. Времена и правда были жёсткие — макароны с кетчупом на ужин, соседи с подозрением косились. А нам, детям, хоть бы что! Бегали по стройкам, воровали гвозди для «кладов», смеялись до коликов. Только вот вечерами, когда ветер стучал ставнями, я лежала и думала: а вдруг он сегодня не вернется? Или вернется, но не наш папа, а тот чужой человек с пустыми глазами и дрожащими руками?

Странная штука — война. Казалось бы, закончилась за тысячи километров, а ядовитые корни всё глубже въедаются в твою жизнь, пока не понимаешь: это теперь навсегда. Как шрам, который не болит, но зудит при смене погоды.