Костя и радист (1975)

Представляешь, обычный пацан Костя, тринадцать лет от роду, а уже с паяльником вместо игрушек. Война, оккупация, а он втихаря собирает радиосхемы в сарае — единственное, что фашисты не отобрали. Вместо школы — завод, вместо детства — ремонт немецких раций. И ведь знает, гадит врагам: то контакт «случайно» замкнёт, то транзистор «потеряет». А сам мечтает — вот бы к партизанам! Да куда там: «Мал ещё, сопляк!» — старшие шикают. И ведь обидно — вроде и голодный, и злой, а в глазах взрослых всё равно щенок. Но всё поменялось в один вечер. Идёт Костя с завода, слышит — за кустами стон. Наш, раненый, еле дышит. Радист. И рядом — рация разбитая. Сердце ёкнуло: если немцы найдут — расстреляют обоих. Не думал даже, схватил того под мышки — тащит через овраги, а сам зубами стиснут: «Только бы не сдох, родной, держись!». Всю ночь колдовал над аппаратом, пальцы дрожали — то ли от страха, то ли от злости. А к утру — связь! Партизаны пришли, раненого забрали. И командир вдруг Костю за плечо: «Щенок, говоришь? Да у нас таких «щенков» в отряде не хватает». Вот так из «маленького» стал тем, кто эфир нацистам портит. А ведь мог бы и струсить — да где там. Иногда сам удивляется: откуда смелость бралась? Наверное, когда ненависть сильнее страха — возраст уже не важен.