Софья Грушко (1972)

Знаешь, история эта — как нож в сердце. Представь: Киев под фашистами, кругом страх, а простая медсестра Софья идет на немыслимое — внедряется к врагам. Прикидывается своей среди чужих, дрожащими руками даже стреляет в пленного офицера Семена. А потом, когда все стихло, вытаскивает его, истекающего кровью, из того ада. И ведь понимала же — один шорох, и смерть им обоим. Прошли годы. Сидят они в ее тихой хрущевке, чай остывает, а Семен — седой, с глазами, полными старой боли — бросает дочерям: «Ваша мать предательница». А Софья молчит, зубы до крови стиснув. Не может ведь признаться, что до сих пор в этой страшной игре — ее связной из гестапо так и не пришел, а документы сгорели в сорок третьем. Самый жуткий парадокс — чтобы спасти, приходилось убивать в себе всё человеческое. И теперь, когда дочери смотрят на нее чужими глазами, она хочет крикнуть: «Да я ради вас!», но язык будто свинцом налит. А что если правду узнают слишком поздно? Или никогда? Вот так и живет — между молотом памяти и наковальней долга. И тикают часы в пустой квартире, будто спрашивают: сколько еще ждать?..