Анна из Бруклина (1958)

Представьте: молодая вдова с толстым кошельком и бруклинским лоском врывается обратно в свою итальянскую глубинку — да на такой тачке, что у старух крестики сами по себе дрожат начали! Деревушка, где последнее громкое событие — это козёл Михеле сжевал почтальону штаны в '53-м, теперь гудит, как растревоженный улей. А всё потому, что наша Анна не просто пыль в глаза пустила — она взяла и ляпнула, что снова замуж собралась. Ну и расколбас, я вам скажу! Все холостяки от двадцати до шестидесяти вдруг вспомнили, как срочно надо бриться и цветы бабке Терезии на могилке носить (а то вдруг она там за них замолвит словечко?). А местные сплетницы уже трещат, будто её жених — то ли голливудский продюсер, то ли мафиози из тех, что «просто импортируют оливковое масло». Лично я думаю — да кто бы ни был, парню крышка: эти недоженихи теперь как пираньи на куске мяса. Сама же Анна? Ходит, улыбается вполоборота, будто не замечает, как за ней тропой ходят лопухи с засаленными волосами и кривыми стихами. Может, ей просто нравится, что жизнь тут — не то что в Бруклине, где все спешат и даже скандалы какие-то… конвейерные. А тут — каждый вздох на вес золота, каждый взгляд как маленькая драма. Ну или, может, она просто решила устроить им всем встряску перед тем, как снова умчать в закат — уже на новой машине, с новым мужем, оставив за спиной дымку сплетен и пару разбитых сердец в стиле «дольче вита». Чего уж — веселье-то хоть на год вперед обеспечено!