Моби Дик (1998)

Ишмаэль, парень с потрёпанным блокнотом в кармане пальто, прибился к доковым тавернам Нью-Бедфорда. Там он столкнулся с Квикегом — гарпунёром в выцветшей шапке из тюленьей шкуры, торгующим зазубренными наконечники за ром. "Тебе хоть раз кровь с палубы отмывали?" — хрипло спросил тот, разглядывая новичка. Их обоих завербовали на «Пекод»: судно пахло ворванью и старыми канатами, а капитан, седой Билдад с шершавым шрамом через ладонь, ворчал про "недобитых китов у кромки льдов". В трюме, среди бочек с солониной, Ишмаэль записывал в блокнот споры матросов о призрачном белом исполине, который "рвёт сети, как паутину".

На третью неделю в море появился Ахав — худой, с протезом из китовой кости, прикованный к каюте грохотом штормов. Его первый приказ: "Перегрузить гарпуны. Белизна — не щит". Ночью у рулевой бочки Стабб, щурясь на созвездия, бурчал: "Он нам всем шеи свернёт ради своей сказки". Ахав выходил на палубу редко, но когда показывался — экипаж замечал, как он чертит ножом линии на карте, соединяя обрывки слухов: "Там, где туман ест компас… там он". После стычки с кашалотом, разворотившим шлюпку, Квикег вытер окровавленный гарпун о борт: "Умирать — дело, а вот гнаться за смертью — глупость". Ишмаэль перестал вести записи.