Реэмигранты 2 (2024)

Артём ковырялся в стене перфоратором, пока Лиза распаковывала коробки с берлинскими открытками и треснувшей фарфоровой совой. Квартиру в Ивановске им досталась от бабушки Лизы — панельная девятиэтажка с прогнившими трубами. Сантехник Валера, пахнущий болгаркой и *Русским стандартом*, тыкал пальцем в европейский смеситель: «У нас так не ставят. Или платите втридорога, или берите как у всех». Артём спорил, что «нормально подключим», но уже на следующий день Лиза нашла в холодильнике записку: «За трубы — 50 тысяч. Или кран сорвёт к чёрту». За окном мартовский снег таял в лужах у подъезда, где местные подростки бросали окурки в лужу, смеясь над Лизой, когда она пыталась объяснить дорогу на ломаном русском.

В кофейне на улице Ленина, которую Артём хотел открыть вместо берлинского коворкинга, висел запах плесени и старого паркета. Чиновница Светлана Петровна тыкала ручкой в его бизнес-план: «Капучино… латте… Это вам не Германия. У нас народ на тройной растворимый тянет». Лиза, устроившаяся в школу учительницей английского, спорила с завучем Маргаритой Семёновной: «Your textbooks are from 1998!» — «А ваши методички, милочка, тут не прокатят». По вечерам они молча чинили протекающий балкон, пока соседка Оксана снизу стучала шваброй по потолку и кричала дочери: «Видишь? Вот так эти ваши реэмигранты жизнь всем портят!» В пятницу Артём нашёл в почтовом ящике конверт с визой — старый работодатель звал обратно. Лиза разорвала письмо, но кусок с печатью упал за холодильник, где валялся до конца сезона.