Мама говорила (2023)

Лора, переехав в квартиру на востоке Лондона после смерти матери, натыкается на коробку с вырезками из газет 80-х под слоем пыльных штор в гостиной. В углу лежат письма с почтовым штемпелем «Хэкни» и неразборчивыми подписями: «Твоя правда убьёт их». За чашкой остывшего чая она звонит Дэну, брату-алкоголику, который работает барменом в пабе «Красный Лев»: «Ты видел, чтобы мама общалась с кем-то из… анархистов?» — «Она шила платья для жён докеров, Лор. Не придумывай». Тем временем её дочь Эмили, 15 лет, прячет рваный учебник по химии за мусорными баками школы — одноклассница Хлоя распространила слух, что он «проклят», после того как учительница уволилась при странных обстоятельствах.

Дэн, разбирая старые фото в рамке с треснувшим стеклом, узнаёт на снимке 1987 года мужчину в кожаной куртке — сейчас он местный депутат. «Ты уверена, что хочешь влезть в это?» — спрашивает он Лору, поправляя свитер с пятном от виски. Эмили, сжимая в кармане зажигалку с гравировкой «МЭМ» (Мария Элизабет Мэйхью — бабушка), подслушивает разговор матери с библиотекарем-пенсионером: «Ваша мать платила мне, чтобы я прятал архивы». На следующее утро Эмили находит в шкафу Лоры папку с медицинскими отчётами — диагноз «отравление свинцом» у трёх рабочих верфи, закрытой в 1989-м. Дэн, роняя сигарету на линолеум кухни, бормочет: «Она пыталась их спасти. А они её убили».