Джон МакГрегор, в потёртой кожаной куртке, собирает братьев у развалившегося сарая на окраине Санта-Клары. Мэтью, младший, щурится от солнца, поправляя револьвер на поясе: *"Шериф говорил, у отца даже шанса не было — пуля в спину"*. Люк, всегда молчаливый, ковыряет ножом засохшую смолу на столбе. Они находят следы — не коней, а тех самых шестерых, чьи имена выжжены на обгорелой доске в опустевшем доме. В салуне "Ласточка" Сэм, средний брат, бьёт стеклянную бутылку о стойку:
Знаешь, недавно наткнулся на старый черно-белый фильм — и как же он меня прибил к дивану. Там про войну, но не про громкие подвиги, а про то, как люди просто... выживают. Представь: жара, джунгли, грязь по колено, а эти ребята тащат на себе и раненых, и своё потрёпанное достоинство. Кажется, даже пот на экране проступает — вот насколько всё натурально. А ещё там один персонаж — такой вечный шутник, который под пулями умудряется травить байки. Смешно и горько одновременно. Мне кажется, режиссёр