Ларс Сёренсен, сотрудник МИДа с подрагивающими от недосыпа веками, каждое утро заворачивает в пекарне на Нюхавн за булочкой с корицей. В кабинете на третьем этаже здания с отслаивающейся штукатуркой он натыкается на папку с пометкой *«Гренландия: нефтяные платформы»*, где вложена детская рисунок его дочери — синие киты под льдом. «Ты точно не перепутал документы?» — хрипит по телефону начальник
Марта, 17 лет, переезжает в старую квартиру на улице Брондгейде, 12, после развода родителей. Ее сосед снизу, Йонас — скрипач-неудачник, работающий ночным сторожем в консерватории. Каждое утро он играет этюды Шопена на потрепанном рояле, пока Марта пытается заварить кофе в турке с отколотым носиком. «Ты когда-нибудь спишь?» — кричит она через вентиляционную решетку, вытирая пролитые на учебник по
Эйдан, рыжий курьер с татуировкой якоря на запястье, каждое утро объезжал районы Ист-Энда на потрёпанном велосипеде, развозя посылки для лондонского антикварного магазина «Черный дрозд». В старом чемодане для виниловых пластинок, случайно попавшем в доставку, он нашёл письмо 1943 года с координатами и фразой: *«Скажи Эдит, что маяк всё ещё горит»*. Его соседка Мира, студентка-химик из Глазго,
Лив, 14 лет, случайно находит потёртый медный медальон с трещиной на блошином рынке возле церкви Свв. Николая. Продавец в вязаной шапке бурчит: *«Двадцать крон, и не торгуемся»*. Дома, протирая находку влажной салфеткой, она замечает гравировку — переплетение рун и силуэт замка. Ночью артефакт начинает светиться синевой, а из тумана появляется мальчик в старомодном камзоле: *«Меня зовут Эйнар.
В Копенгагене, в техникуме на окраине, Лина Йоргенсен, 19 лет, трижды проваливала экзамен по фармакологии. Ее подруга Марта, дочь владельца рыбного рынка, тайком носила ей бутерброды с копченым угрем в библиотеку, пока та зубрила названия лекарств. «Ты снова забыла про взаимодействие антибиотиков?» — хрипел преподаватель Свендсен, указывая на ее конспект, где между формулами был нарисован кот в