Рита Морено, тогда ещё Роза Долорес Альверіо, в 16 лет приезжает в Нью-Йорк из Пуэрто-Рико с матерью, швеёй в дешёвом ателье на Бруклине. Она подрабатывает, танцуя в клубах Бродвея, где её замечает агент Гарри Мейерсон: «У тебя лицо для экрана, но имя… слишком «пальмовое». Меняет имя, пробивается на кастинги через отказы — «Ищешь работу горничной? Латинкам тут только это». В 1950-м, после роли в «Пэгги» с Эдди Фишером, её приглашают в Голливуд. На студии MGM заставляют играть стереотипы: «Ты
Знаешь, иногда смотришь что-то старое и думаешь: "Ну ладно, ретро-шарм, но где драйв?" А потом — бац! — ловишь себя на том, что сидишь с открытым ртом, забыв про телефон. Вот это кино — оно ж как слоёный пирог: снаружи гламур, блёстки, глаза разбегаются, а внутри... Ой, тут всё не так просто. Герои мечутся между славой и крахом, улыбаются через силу, а за кулисами — слёзы, предательства, смех сквозь "я тебя ненавижу". Чёрт, как же это цепляет! Кажется, вот сейчас всё рухнет,