В мире, где каждый предмет способен рассказать историю, разворачивается повествование, которое проникнет в самое сердце. Главный герой – Рональд, старик, чьи дни наполнены воспоминаниями и тоской. Его жизнь – это калейдоскоп мимолетных мгновений, от детства до последних прощаний с любимой женой. Ветхий дом, пропитанный духом прошлого, стал для него единственным связующим звеном с когда-то
Мелисса, старшая медсестра с татуировкой колибри на запястье, втирает гель для рук после третьего пациента с подозрением на сепсис. Ее смену в городской больнице Сент-Люк тормозит новичок Джейк, путающий капельницы для гипертоников и диабетиков. «Ты хоть глюкометр включал?» — бросает она, переподключая трубку 72-летней миссис Гарретт, пока та бормочет о внуке-футболисте. В ординаторской,
Лайла Морган, медсестра из Чикаго, каждое утро заезжает в Dunkin’ Donuts за кофе с двойной порцией сиропа. Ее квартира на третьем этаже в доме с треснувшим подъездным окном — соседи снизу постоянно жалуются на шум, когда она возвращается с ночных смен. В больнице Святой Марии она сталкивается с Джейсоном Райтом, парнем в кожаной куртке, который рыщет по палатам, спрашивая о сестре: «Эмили Райт,
В старом доме на окраине Бостона, где обои в кухне отслаиваются угрожающими лоскутами, Эмили (23 года, работает в химчистке) находит коробку с письмами 1987 года. Ее соседка, Роза (68 лет, вяжет носки для бездомных кошек), упоминает за завтраком: *«Твой дед говорил, тут стены дышат. Я думала — бредил от ромового пунша»*. В подвале, между банками с маринованными огурцами, Эмили и ее младший брат
Эмили Риджвей, 16 лет, копалась в коробках с архивными бумагами в подвале лондонской школы Сент-Маргарет. Запыленный дневник 1892 года с пометкой «H.J.W.» выскользнул между страницами учебника латыни. На обложке — треснувшая восковая печать в виде переплетенных змей. «Смотри, тут про Камденские катакомбы», — ткнула она пальцем в схему, пока одноклассник Джейкоб Барлоу, развалившись на стуле с
Лена, 16 лет, переезжает в дождливый провинциальный Харперс-Форд к тёте Мардж после смерти матери. В старом сундуке на чердаке она находит письма 1972 года: бабушка упоминает «пять углов под школой» и рисует пентаграмму с точкой в центре. На уроке химии Иезекииль, парень в выцветшей толстовке с капюшоном, роняет зажигалку с тем же символом. «Твой отец — пастор, а ты в оккультизме копаешься?» —