Когда один из самых блистательных умов современности оказывается на грани полного краха, его жизнь превращается в водоворот тайн и предательств. В центре этой драмы — выдающийся ученый, чье имя некогда внушало восхищение и зависть. Однако один роковой день разрушает его тщательно выстроенный мир, когда он становится главным подозреваемым в деле, которое потрясает научное сообщество. Вынужденный
Дениз, в кружевном платье с подпалиной от утюга на подоле, бросила букет в пыльный переулок за рынком. Её сестра Элиф, спотыкаясь о гранитную брусчатку, догнала её у автовокзала, где водитель микроавтобуса жевал семечки и кричал: "Стамбул — через три минуты!" Они втиснулись между корзинами с инжиром, а Дениз, стирая тушь с щёк, шептала: "Они найдут нас по фамилии в билетах".
Эмир копался в ящике с болтами в своей мастерской на улице Истикляль, когда через открытое окно ворвался крик соседки: *"Опять мусор не вынес! Твои коробки с пленками крысы съедят!"*. Он потянулся за пачкой «Белых Орлов», разминая затекшую спину — вчера допоздна чинил проектор для кинотеатра «Светлячок». Али, владелец заведения, сунул голову в дверь: *"Если к пятнице не починишь,
Зейнеп каждое утро открывала кафе в Кадыкёй, протирая стойку с потёртыми краями. Её подруга Элиф забегала перед лекциями в университете Мармара, хватая стакан айрана и бублик с кунжутом. «Опять мама звонила, — бросала Зейнеп, разливая турецкий кофе в крошечные чашки. — Говорит, замуж пора, а не с девочками по переулкам шляться». Элиф смеялась, поправляя платок на голове, но глаза её бегали: вчера
Ахмет, с потрескавшимися от ветра губами, гонит овец по каменистому склону возле деревни Чамлы. В кармане его выцветших штанов лежит потёртая фотография отца, погибшего при обвале в той же долине год назад. «Этих баранов продашь — землю отберут», — шипит дядя Хасан за столом, разламывая лепёшку. Вечером Ахмет крадёт из сарая дедовский компас с треснутым стеклом — единную вещь, оставшуюся от
Эмир, младший аналитик в стамбульском банке на площади Таксим, каждый день проходил мимо Лейлы, которая раскладывала акварели на мосту Галата. Её работы — треснувшие стены домов в Фенере, ржавые якоря у Эминёню — казались ему странными, пока однажды он не услышал, как она спорила с туристом: «Нет, это не Пизанская башня. Это мечеть в Эдирнекапы, её свод рухнул в 2013-м». Он купил эскиз с
Помните, как в тех историях, где всё начинается с пыльной дороги и наивных надежд? Вот эти два парня — Нийази, горячий как кофе на раскалённой сковородке, и Харун, тихий, будто тень от кипариса — поехали с отцом к морю на заработки. Ну, вы же понимаете: обещания "быстро поднимем денег", старый грузовик, скрипящий на каждом повороте, и бесконечные шутки про то, как они вернутся домой