Сербский бандит Петар Мараш решает оставить криминальное прошлое позади и вложить все незаконно заработанные деньги в расширение легального бизнеса. Вместе со своим верным другом Бахой он отправляется в сербскую глубинку, где планирует выкупить земли у местных жителей и начать новую жизнь. Однако Петар не единственный, кто видит в этих землях перспективу. Криминальный авторитет по прозвищу
Вот история, которая одновременно и смешная, и грустная до мурашек. Представь: чудик-инженер Лука роет тоннель аж до самых Балкан — мол, соединимся с миром, а то задыхаемся тут в изоляции. Ну типичный фанатик идеи, у него даже лопата, наверное, вместо подушки. А жена его, Ядранка — певица с причудами, то вокализы выводит под луной, то в пустоту смотрит, будто видит то, чего другим не дано. Их сын
Знаешь, есть один фильм, который до сих пор меня мурашками пробирает, если вспомнить. Помните тот жуткий рассказ Гоголя про Хому Брута и ночь в церкви? Так вот, режиссёр взял эту классику за основу, но… ох, как же он её вывернул наизнанку! Это не просто экранизация — тут тебе и триллер с психушкой в голове у героев, и мистика такая, что свет на ночь оставляешь, и эротика, но не гламурная, а
Знаешь, есть фильмы про войну, где всё по учебникам — взрывы, героизм, пафос... А тут — смотри! Обычные жулики, которые до войны карманы обчищали на базарах. Ну, типа Робина Гуда, только мелкого масштаба, ха-ха. И вот грянул 1941-й — пришлось им завязать, потому что народ и так в дерьме по уши. Что делать? Сидеть сложа руки? Не-е, ребята не растерялись: собрали оркестр, устроились в ресторанчик
Помню, как впервые увидел эту ленту — до сих пор мурашки. Там, знаешь, не про взрывы и спецэффекты, а про то, как тишина после катастрофы давит сильнее грома. Герои будто ходят по осколкам собственных жизней, и каждый их взгляд — как незаживающая царапина. До сих пор перед сном иногда всплывает кадр: ребёнок в пыли ищет что-то в развалинах — чёрт, даже сейчас комок в горле. А ведь режиссёр не
Знаешь, иногда натыкаешься на старые фильмы, которые буквально выворачивают душу наизнанку. Вот смотрю я эту историю про партизанский отряд — и такое чувство, будто сам продираешься сквозь снега с обмороженными пальцами. Кадры эти, серые до тошноты, когда даже дыхание на морозе кажется последним... Блин, а эти моменты тишины между выстрелами? Они жуткие. Не когда грохочут взрывы, а вот эти