Когда жизнь мечты висит на волоске, а любви на пути встают непреодолимые преграды, начинается самое захватывающее приключение! Два лучших друга, работающие барменами, видят свою судьбу в открытии собственного ночного клуба, но мечты разбиваются о жестокую реальность: банк отказывает им в кредите. В отчаянной попытке найти деньги, они ввязываются в опасную авантюру, и вот уже местная мафия
В Римской империи гладиаторские арены были местом, где судьбы переплетались в кровавом танце, и именно здесь развернулась история молодого раба Германиуса, чья жизнь была разрушена после жестокого убийства его родителей. Вместе с братом и сестрой он попадает в плен, где их ожидает суровая реальность гладиаторских тренировок. Смерть брата от руки опытного воина Лагоса зажигает в сердце Германиуса
Лена замечает, что её младший брат Макс снова исчез на три дня. В пекарне на Шпреевальдерштрассе, где она замешивает тесто в пять утра, пахнет жжёным миндалем. В кармане его куртки, брошенной на кухонном стуле, она находит ключи от склада в районе Трептов. «Опять с этими урками из клуба *Blau*», — бормочет Лена, вытирая руки о фартук. В тот же вечер она едет к каналу, где Макс в красном фургоне
Лена вытирает стойку в кафе на Ораниенштрассе, замечая, как Томас в пятый раз за неделю заказывает капучино с двойной порцией корицы. Он всегда садится у окна, разворачивает газету *Berliner Zeitung*, но читает недолго — чаще смотрит на официантку, которая роняет мелочь из-за треснувшего фартука. «Опять сломался лифт в вашем доме?» — спрашивает он, когда она приносит кофе. Лена пожимает плечами:
Томас, менеджер среднего звена из Берлина, втихаря покупает подержанный мотоцикл, пряча его в гараже у друга Уве. "Жена убьёт, если узнает про эти 3000 евро", — бормочет он, вытирая масло с рук после попытки починить глушитель. Параллельно его коллега Бернд пытается затащить жену Сильвию в свингер-клуб, подсовывая ей брошюру с невинным заголовком "Клуб танцевальных вечеров".
Лиза, 27 лет, обнаруживает, что её мать Катрин, 52, выставила на продажу диван в гостиной, заявив: *«Он пахнет твоим отцом, выброшу или сожгу»*. Вместо привычных серых стен в берлинской квартире на Шпрее теперь кислотно-розовые полосы. Катрин, бывшая бухгалтер, целыми днями красит старые рамки для фото золотой краской, игнорируя звонки из агентства по трудоустройству. Лиза, менеджер в
Знаешь, как бывает — талант есть, а судьба будто ножом по струнам режет. Вот Лотта, пианистка от бога, годами не выходила на сцену. Рука… Ну, ты понял. А ведь раньше зал замирал, когда её пальцы касались клавиш. И вот она, спустя кучу месяцев страха и бесконечных «а вдруг не получится», срывается в эту тихую глушь — старый отель, где даже воздух пахнет соснами и тишиной. Думала: затворюсь,
Знаешь, иногда самый обычный день может превратиться в кошмар за секунду. Вот представь: люди болтают в ресторане на высоте птичьего полета, любуются видом, смеются… И никто даже не подозревает, что через пару минут всё это станет кромешным адом. Огонь — он же как живой, правда? Вырвался будто из-под земли, заполонил всё вокруг — треск, дым, крики. А эти лестницы, которые рушатся под ногами…