В центре сюжета — Ольга и Игорь, молодая пара, мечтающая о светлом будущем вместе. Окончив школу, Ольга поступает в институт, в то время как Игорь отправляется служить в армию. Разлука лишь укрепляет их чувства, и они уверены, что ничто не сможет помешать их счастью. Однако судьба готовит им жестокое испытание: Игорь становится жертвой трагической драки, и после неудачной операции теряет ноги.
Николай, слесарь с завода в Нижнем Тагиле, каждое утро заваривает чай в потёртом термосе, оставляя половину на столе сыну. Алёша, 19 лет, спит в комнате с обоями в звёздочках, игнорирует остывшую заварку — он собирает рюкзак для поездки в Питер, куда его зовёт подруга Катя. «Собираешься сбежать, как мать?» — Николай хлопает дверцей «Жигулей», чиня глушитель. «Не сбежать, а уехать. Здесь даже
Анна, в мятом халате с пятном от вчерашнего кофе, толкала дверь в спальню локтем. На подносе дрожали глазунья с подгоревшими краями и стакан апельсинового сока с мякотью. «С днём рождения, — прошептала она, задев ногой скрипучую половицу, — хоть и на три дня опоздала». Дмитрий, не отрываясь от телефона, ковырял вилкой желток: «Слушай, на работе в Питер просят переехать. Месяца на два... или на
Маргарита де Валуа, в кружевных манжетах, затянутых так, что пальцы немеют, выходит из Лувра через потайную дверь. Ее брат Карл IX кашляет в платок с пятнами вина, шепча матери, Екатерине Медичи: «Гугеноты у порога — или Генрих, или война». Венчание в Сен-Жермен-л’Осерруа проходит под перешептывания придворных: «Наваррец пахнет конюшней, а не королем». Ночью Марго, спотыкаясь о камни мостовой,
Вот, представляешь, Настёна — девчонка добрая до наива, вырвалась из интерната да обратно в свою глухую деревнюшку. Дома, конечно, адок: семья в нищете, крыша еле держится, но она-то думала — ничего, руки-то у меня золотые, красить умею! Работа найдется, прорвемся. Ан нет — отчим вечно пьяный в слюни, орет, что «лишний рот кормить», а мать... Ну будто и не родная вовсе. Смотрит сквозь, словно
Знаешь, иногда смотришь такое, что потом неделями из головы не выходит. Вот эта история о женщине, которую загребли в 37-м — ей же было всего-то, наверное, чуть за двадцать? — она меня вообще добила. Восемнадцать лет в лагерях… Даже представить страшно. А ведь там не просто про сроки и решётки — там же люди, понимаешь? Камера, где она сидит, — это как срез всей страны. Бабы разных судеб: кто с
Вот, знаешь, многие думают, что телохранитель — это крутой мужик в чёрных очках, который пули ловит грудью, как в дешёвых боевиках. Ха, вот и нет. Представь: работаешь сутки напролёт, спишь урывками, а вместо стрельбы — тонны бумаг и переговоры с параноиками из службы безопасности клиента. Романтика? Да через месяц таких «романтиков» ветром сдувает. Остаются только те, у кого нервы как стальные