В канун самого волшебного праздника, когда город утопает в огнях гирлянд и предвкушении чуда, жизнь нескольких людей переплетается самым неожиданным образом. Главные герои готовятся провести тихий вечер в кругу семьи, но судьба имеет на них свои планы. От уставшего офисного работника до одинокой романтичной девушки — каждый из них мечтает о чем-то своем, не подозревая, что грядущая ночь изменит
Маша Анпилова стала суррогатной матерью для семьи Богдановых, чтобы спасти своего гражданского мужа от больших проблем. Соглашение казалось простым, но когда беременность подошла к концу, Маша ощутила такую сильную связь с нерожденным ребёнком, что поняла — отдать его не сможет. Однако прежде чем она успела выяснить, как правильно поступить, в жизни произошла трагедия. Супруги Богдановы погибли в
Такуми, 27-летний ассистент кафедры прикладной математики, наткнулся на потрёпанную тетрадь в углу букинистического магазина «Дзингуми» в Киото. На обложке — пятно от зелёного чая, внутри — схемы многоугольников с пометками на архаичном кансайском диалекте: *«Здесь шестнадцать лучей, но ключ — в семнадцатом, который невидим»*. Записи вели к полуразрушенному чайному домику у подножия горы Атаго,
Анна, официантка из кафе «Рассвет» на окраине Москвы, каждое утро протирала столики с разводами от чая. Дмитрий, инженер-электрик с завода «Прогресс», зашел на сайт знакомств после ночной смены — профиль Анны попался третьим в ленте. «Ты правда печешь эти ватрушки сама?» — написал он, глядя на фото с подгоревшими краями теста. Встретились у фонтана в Измайловском парке, где Анна крошила булку
Иван, бывший следователь с подрагивающей веком левого глаза после пьяной драки в общежитии, арендовал полуразрушенное здание старой аптеки под контору. Марья, его напарница в выцветшем плаще с пятном от кофе на рукаве, разложила на столе карты с пометками: *«Свинья Петрович опять слил показания через канализацию»*. В углу дымил самовар, купленный на свалке — Иван тыкал в него вилкой, пытаясь
Павел приезжает в деревню Горячие Ключи после десяти лет отсутствия. В кармане – смятая записка от соседа: *«Твой батя помер. Дом скоро разберут»*. Изба покосилась, в сенцах пахнет сыростью. На кухне находит старый топор с зарубками на рукояти и бутылку самогона с осадком. Во дворе сталкивается с Виктором, местным лесником в камуфляжной куртке. Тот жуёт семечки, бросает: *«Зря вернулся. Земля моя
Сергей, в заляпанной краской футболке, ковырялся в сломанном смесителе, пока Ольга на кухне резала свёклу для борща. «Пап, Машка опять планшет не отдаёт!» — закричал из комнаты девятилетний Глеб, пиная дверь. В соседней квартире гремела дрель: пенсионер Никифорыч, как всегда по субботам, пытался прибить полку под портрет Путина. Ольга, вытирая руки о фартук с жёлтыми пятнами, бросила через плечо:
Анна приезжает в Тверь после десяти лет работы в Питере. На вокзале её встречает Максим, брат школьной подруги, в застиранной футболке с логотипом «РЖД». «Ты ж говорила — только на неделю. Чемодан-то как на три года собрала», — хрипит он, закидывая сумку в багажник «Лады». В квартире на Советской, где умерла мать, пахнет нафталином и старыми книгами. За плиссированными шторами нашла коробку с
Врач Анна Семёнова из Уфы заметила странный кашель у трёх пациентов за смену. Все жаловались на температуру под 40 и кровь в мокроте. «Съездили на ту базарную улицу, где цыплят продают?» — спросила она у медбрата Ильдара, пока чистила стетоскоп спиртовой салфеткой. В приёмном покое пахло хлоркой и варёной гречкой из соседней столовой. К вечеру девушка-студентка из первой партии умерла — на
Максим Ларин, худой парень в очках с треснувшей дужкой, три дня не спал, отслеживая транзакции "Восточного кредита". В съемной однушке на окраине Питера пахло перегоревшим блоком питания и дешевым кофе "Якобс". Он тыкал пальцем в монитор с царапиной от кошачьего когтя: "Смотри, Игорь, тут дыра — как канализация в хрущевке". Его напарник, бывший сисадмин из
Катя, в розовом фартуке с пятном от варенья, месила тесто в подсобке кафе «Берёзка» на Петроградской. Ее сосед по стойке, Олег, вчерашний повар из закрывшегося ресторана «Мариинский», тыкал вилкой в её миндальное печенье: *«Ты его в сиропе вымачивала? Суховато… Как моя бывшая после ссор»*. Они спорили о пропорциях муки, пока за окном мартовский дождь стучал по жестяному козырьку. Вечером, забирая
Вот, смотри: Ксюша — обычная девчонка, только поступила в пед, думала, жизнь наладится. И тут — бац! — встречает Диму. Ну ты же знаешь, как это бывает: взгляды, улыбки, сердце ёкает... Роман — как пожар: ярко, быстро, а потом — пепелище. Оказалось, беременна. А Дима? Как только первые трудности грянули — маменька посоветовала, он и смылся в Москву. Ну честно? Мне аж до слёз бесит — бросил её,
Знаешь, такие истории всегда цепляют — будто жизнь сама играет с людьми в жестокий квест. Вот, например, двое: когда-то влюбленные по уши, строили планы, кольца присматривали… А потом бац! — и их как ветром разнесло в разные стороны. И всё, конец сказке. Ну, почти. А спустя годы — встреча на каком-то курорте. Он — крутой юрист в дорогом костюме, она — прокурор с взглядом, от которого мурашки по
Знаешь, как бывает под Новый год — вроде всё как обычно, а потом бац! — и жизнь переворачивается? Вот у Ники так и вышло. Девушка ехала на девичник перед свадьбой, думала, тихий вечер с подругами в этом скучном пансионате... Ан нет! На пустынной дороге её вдруг подрезает розовый «Бьюик» — да не простой, а ретро-красавец, будто из старых фильмов! И за рулём — парень, от которого аж искры по коже.
Знаешь, такие истории всегда начинаются с какого-нибудь переполоха. Вот смотри: конец 80-х, захолустный городок у моря, и тут как гром среди ясного неба — новый военком майор Волков. Мужик с железной пряжкой на ремне и взглядом, от которого даже местные старожилы ёжатся. А всё потому, что капитан Гущин, наш местный «царь и бог», уже мысленно примерял эту должность на себя. Представляешь его лицо,