Корейская писательница отправляется во Вьетнам, надеясь найти вдохновение для своего второго романа. В загадочном и пышном окружении она сталкивается с таинственной легендой о портрете молодой женщины, который, как говорят, проклят. Погружаясь в эту историю, писательница начинает ощущать, как древние тайны переплетаются с ее собственной судьбой, пробуждая в ней неизвестные до сих пор эмоции и
Ван впервые за девять лет возвращается домой во Вьетнам, полон надежд и волнений. Вместе с ним — его спутник, Ян, о котором никто из семьи Вана не знает. Ван и Ян решают, что пришло время открыть правду Вановой матери, которая мечтает увидеть сына в браке и нянчить внуков. Однако Ван, собравшись с духом, чтобы рассказать матери о своих настоящих чувствах и жизненных убеждениях, сталкивается с
Лан, 23 года, возвращается в деревню Хоалинь после звонка тети: *«Бабушка умерла. В доме остались её вещи — разбери»*. На чердаке, среди писем 70-х с адресами военного госпиталя в Ханое, она находит потёртый дневник с рисунками женщины в белом, стоящей по колено в реке Шаманг. Внизу подпись — *«Муой, 1945»*. На кухне Лан роняет чашку, когда видит в окне силуэт с мокрыми волосами. Сосед Дык, с
Ли Хан, студент из Сеула, застрял в Ханое после отмены рейса. В хостеле с облупившимися обоями он натыкается на записку на вьетнамском: *«Не выходи после восьмой — луна смотрит»*. Соседка по этажу, Минь, в растянутом свитере и со следами хны на ладонях, бросает фразу: *«Ты же не из тех, кто верит в сказки?»* Ночью, вопреки предупреждению, он покупает лапшу у уличного продавца с тележкой-фонарём —
Линь, 16 лет, в рваных джинсах и с термосом вьетнамского кофе, толкает сестру Минь, 14, в переполненный автобус Сеула. «Ты кхонг, купи ваучер на метро, а я найду аптеку», — бросает Линь, разминая фразу из разговорника. Минь, зажав в руке кошелек с вышитым драконом, путается у ларька с ттокпокки — продавец тычет в ценник, где нет латинских цифр. В хостеле над кипятильником висит мокрая одежда: