В Мумбаи слепой парень Сурадж живет с матерью Шанти в тесной квартире, где стены пропахли карри и масляными лампами. Шанти целыми днями шьет сари на старой машинке «Уша», а Сурадж учит соседских детей считать по точкам Брайля, пряча в кармане потрепанный диктофон. Однажды его младшая сестра Прия не возвращается с работы в кафе «Золотой лимон» — накануне она шептала по телефону: *«Викрам Сингхания
Радхика таскает ведра воды на третий этаж хрущевки в районе Дадар, пока сводные сестры Аша и Ния примеряют сари из магазина «Лакшми Текстиль». «Быстрее, мы опоздаем на аудиенцию к Сону Гупте!» — Ния стучит каблуком по рыжему полу, разглядывая меххенди на ладони. Мачеха Мриналини вытирает пот со лба, разливая чай на газету с объявлением о конкурсе дизайнеров: «Твои каракули никому не нужны. Лучше
Радж, ветеринар из Мумбаи, каждое утро начинал с осмотра бездомных собак в районе Дадара. Его дочь Мира, 12 лет, тайком подкармливала шакалов за железнодорожными путями, пряча куски курицы в старую тканевую сумку. Однажды утром в клинику притащили раненого попугая-арму с перебитым крылом — птица вырвалась из клетки во время свадебного обряда у семьи Патель. «Папа, он же умрёт, если мы не…» — Мира
Радж вернулся в родную деревню под Джодхпуром после семи лет работы на стройке в Мумбаи. В чайной на базаре, где пахло жареным луком и кардамоном, он услышал, как старик в грязном тюрбане шептал соседу: «Третья за месяц — Лалита из семьи гончаров исчезла прошлой ночью. Говорят, следы вели к старому храму». Радж допил сладкий чай, на дне стакана прилипли чаинки. Дома сестра Мира, перебирая рис,
Аша, в потертом сари с запахом карри, таскала ведра из колодца за домом в Джодхпуре, пока сводные сестры Прия и Мира примеряли шелковые сари в лавке торговца. «Смотри, она опять грязь на порог занесла», — фыркнула Мира, разглядывая свои руки, вымазанные хной. Мачеха Сумейра, поправляя золотые браслеты, бросила Аше корзину с бобовыми: «К вечеру очистишь. И проверь, почему козы снова забрели на
Арджун, переехав из деревни в Бангалор, устроился тестировщиком в стартап на улице Сарджапур. Его стол — ноутбук с наклейкой «I ❤️ Bengaluru», термос с чаем масала и гора стикеров с багами. По соседству, в коворкинге «TechNest», Мира, дизайнер интерфейсов, спорила с заказчиком: «Вы хотите логотип в стиле ретро, но с градиентом? Это как смешать доса и фондю». По вечерам они с Арджуном заходили в
Акира Шарма, 19 лет, в синей форме колледжа Св. Ксаверия, заметила через треснувшее окно общежития, как инспектор Раджан Патил упал под поезд на станции Дадар. В кармане у него торчал конверт с фотографиями депутата Мехты и полицейского чиновника Сиддхартха Синхи. «Ты уверена, что хочешь играть в эти игры?» — Сиддхартх, в мундире с пятном кофе на рукаве, перегородил ей выход из чайной лавки возле
Знаешь, иногда кажется, что у наследников вместо мозгов — одни доллары в глазах. Вот приезжает эта семейка в шикарный особняк их покойного дяди-миллионера — мол, быстренько продадим и свалим. Ага, щас! Они ж даже не в курсе, что в этих позолоченных стенах уже лет сто как прописался призрак, который явно не в восторге от новых «хозяев». Представь: бархатные шторы, мраморные лестницы… и тишина, от
Знаешь, история такая… В общем, власти решили разобраться с подпольными ставками на крикет — ну те, где бабло крутится как в черной дыре. Сверху спустили целую спецгруппу, крутые ребята, которые отчитываются лично президенту. И вот этот Притвирадж, помощник комиссара, — он там как ураган! Берет всех подряд: то букмекера за решетку, то миллионы конфискует. Работает быстро, жестко — прямо Индийский
Знаешь, как бывает — четверо друзей, не разлей вода. Трое уже осели, жён завели, детишками обзавелись, а четвёртый… Ну, тот самый, который вечно с гитарой на вечеринках, про «серьёзные отношения» язвит, а сам в тридцать пять всё «ищу себя», представляете? И вот — бац! — объявляет, что женится. Да ещё на какой-то идеальной девушке, которая, видимо, терпела его философствования про «несвободу