Мете — типичный стамбульский мажор, привыкший к роскоши и разгулу. Его жизнь — это череда ночных вечеринок, бессмысленных трат и безответственного поведения, финансируемых за счет богатого отца. Но однажды чаша терпения отца переполняется, и он решает прибегнуть к помощи психолога, известного своими шокирующими методами терапии. Неожиданно для себя Мете оказывается в эпохе XVI века Османской
Элиф, закутавшись в потертый шерстяной шарф, прячет конверт с письмами под прилавком семейной аптеки возле Галатского моста. Запах жареных каштанов с улицы смешивается с аптечной камфорой. «Ты снова врёшь, как в тот вечер у пристани», — Джем втискивает между полок коробки с медикаментами, его пальцы в царапинах от стройки. В кафе «Мерве» через дорогу Фериде роняет ложку в кофе, наблюдая за их
Эмир, 23 года, в заляпанном маслом комбинезоне, копался под капотом «Рено» 90-х в своей мастерской на окраине Стамбула, когда Лейла, студентка факультета архитектуры, ворвалась с треском заглохшего мотора. «Ты хоть представляешь, сколько песка в твоем фильтре? — бросил он, вытирая руки тряпкой с пятнами кофе. — Машина не арт-объект, чтобы запускать». Она, перепачканная в пыли с проекторной
Айше, учительница литературы с пятнадцатилетним стажем, возвращается в лицей после полугодового отпуска по уходу за матерью. В классе 11-Б вместо привычных портретов Пушкина и Достоевского висят постеры рэп-исполнителей, а на задней парте новенький — Эмир, сын депутата, в кожаной куртке и с сигаретой за ухом. «Ты опоздала на семь минут, — бросает он, разглядывая телефон. — Мы уже начали без
**Первый абзац:** Ипек, с утра до ночи развешивая чужое белье в прачечной «Бейоглу», вдруг обнаружила в кармане мужской рубашки золотой перстень с инициалами «Э.Д.». Сестра Дениз, кашляя, спросила у окна: «Будешь опять говорить, что деньги на лечение нашла в старых джинсах?» В тот же день Ипек, надев украденные у подруги туфли на шпильках, пришла в офис Эмира Демирджана — владельца перстня. «Вы
Эмир, парень из района Кадыкёй, каждое утро торопится на паромную переправу, чтобы успеть на лекцию в университете Мармара. На лестнице возле булочной "Симах" он постоянно сталкивается с Лейлой — девушка роняет папку с чертежами, а он помогает собрать листы, заляпанные кофе из её термоса. "Опять дождь, даже зонт не спасает", — бурчит она, поправляя платок, который всё время
Эда, в потёртой кожаной куртке, торопится доставить заказ в ресторан на набережной Босфора. На перекрёстке она роняет корзину с розами, пытаясь увернуться от чёрного джипа. Бюлент, в закатанных рукавах рубашки, выходит из машины, поправляя часы Rolex. "Вам вообще знакомо слово 'тротуар'?" — бросает он, поднимая раздавленный бутон. "А вам —
Эмир, сын владельца судостроительной компании из Бешикташа, столкнулся с Лейлой в узком переулке возле рынка Капалы Чарши. Она торопилась, роняя тюбики с красками из рваной сумки, когда он неловко попытался помочь. "Отстань, костюмный кукла", — бросила она, поправляя платок на выцветшем платье. Оказалось, Лейла арендует чердак в доме, который семья Эмира планировала снести под новый