Станислав Майер

В дождевой Праге, под скрип трамвайных рельсов, Якуб Штепанек — бывший гандболист с шрамами на левом предплечье — прячет в разбитом киоске на Вацлавской площади контейнер с поддельными чешскими визами. Его сестра, Алена, в засаленном фартуке кафе «U Zlateho Kohouta» передаёт ключи от склада в Карловых Варах курьеру с татуировкой воробья на шее: *«Скажи Мареку, что если опоздает на поезд в
Мартин, студент-историк из Брно, находит в подвале библиотеки старую карту с пометкой *"Vidim tě, Stín"* — "Вижу тебя, Тень". Записи на полях указывают на заброшенную станцию метро *Малостранска* в Праге. Там он обнаруживает полуразрушенный тоннель, где фонарик выхватывает силуэты, повторяющие движения прохожих сверху. "Это как... тени из прошлого?" — бормочет он,
В старом районе Праги, между мастерской с отслоившейся штукатуркой и кофейней «U Zeleného čaje», пересеклись пути Элишки и Яна. Она, 23-летняя реставраторка, копалаcь в папке с пожелтевшими эскизами, когда он, уличный художник с запахом акрила от рук, случайно облил ее кофе рваной куртку. "Ты хоть понимаешь, что это 18-й век, а не твой дурацкий трафарет?" — бросила она, вытирая рукавом
Катержина застряла на пражском трамвайном кольце возле Вацлавской площади, пытаясь распутать клубок проводов от уличного фонаря. «Опять эти узлы, — бросила она Томашу, который копался в рюкзаке с паяльником. — Вчера свет погас, а сегодня метро задержали из-за обрыва». Томаш, не отрываясь от разобранного контроллера, пробормотал: «Дай схему — в гараже у отца видел похожую хрень. Может, из-за влаги
Карел копался в коробках с ржавыми инструментами в подвале отцовского дома, когда наткнулся на свёрток, перевязанный бечёвкой. Внутри — договор аренды пивоварни «У Золотого льва» 1983 года и расписки с подписью незнакомого имени: Йозеф Горалек. Эмилия, протирая пыль с оконной рамы, обернулась: *«Опять эти бумаги… Может, хватит?»* Он швырнул на стол фотографию — их отец в окружении мужчин в
В Праге Карел, бывший боксер с перебитыми костяшками пальцев, подрабатывает ночным сторожем на автостоянке у рынка. Его девушка Эва, студентка-медик с татуировкой колибри на ключице, стирает в тазике окровавленную форму после подпольных боев. «Хватит на месяц, если не включать отопление», — бросает она пачку купюр на стол, где валяются квитанции за электричество. Карел молча чистит картошку, нож
Анна, реставратор из пражской библиотеки на Вацлавской площади, нашла между страницами ветхого фолианта 1920-х годов письмо с печатью в виде двуглавого орла. В тот же день Любош, инженер-электрик из Братиславы, приехал в Прагу, чтобы расспросить ее о брате — Яне пропал после исследования подземных тоннелей под Девинским замком. «Вот, посмотри, — Анна развернула на столе карту с пометками красным
Ян, пятнадцатилетний парень из пражского района Жижков, натыкается на труп овчарки возле мусорных контейнеров за своим домом. Ржавый ошейник с гравировкой *«Локи»*, комки шерсти в луже машинного масла — он записывает находку в блокнот с пометкой *«4-й за месяц»*. В школе Тереза, соседка с третьего этажа, шепчет ему на перемене: *«Отец вчера видел, как фургон «БиоТех» сбил ту дворнягу у трамвайных
Йозеф, худощавый библиотекарь с родинкой над губой, нашел между страницами ветхой «Книги теней» клочок газеты 1982 года. На полях — пометки синими чернилами: *«Угольный склад, Vrchlického náměstí… они все еще смотрят»*. Вечером, за пивом в U Zlatého tygra, местный старик в помятом плаще пробормотал: *«Искал Марту Просекову? Лучше не надо»* — и исчез, оставив на столе монету с треснувшим орлом.
Йозеф, плотник с обветренными руками, клеил раму для нового курятника, когда Лукаш, его младший, влетел во двор с криком: **"Коза снова удрала! Вчера жрала капусту у пана Новака!"** Тереза, пятнадцатилетняя, в выцветшем платье, уже шарила по огороду — под кустами смородины нашла клок белой шерсти. Марта, вытирая ладони о фартук, бросила через плечо: **"До фестиваля три дня, а у нас
Йозеф Крал, бывший священник, теперь чинит старые радиоприемники в съемной квартире на окраине Праги. Однажды к нему приходит женщина в помятом плаще, Марта Шимкова, и кладет на стол бархатный чехол от очков: *«Там внутри не пыль… Он шевелится»*. Внутри — крошечная фигурка из воска, обмотанная волосами. Йозеф, потрогав ее, видит вспышку: ребенок в ванной с зелеными стенами, вода бьет из крана с
Чехословакия, Пражская весна. Тяжёлое, неспокойное время. Томаш и Павел — два брата, которые после смерти родителей остались совсем одни. Младший, Павел, ещё школьник, пытается хоть как-то держаться, а вот Томашу приходится быть и братом, и родителем, и добытчиком. Представьте себе, каково это, тащить на себе всех, когда тебе самому едва за двадцать. Случай сыграл свою роль — Томаш получает